Статья Сергея Теплякова о писателе, кинорежиссере, сценаристе, актере Василии Макаровиче Шукшине.
Этот материал сложен как мозаика из воспоминаний многих людей, с которыми меня сводила работа. Я решил не писать о Шукшине, а предоставить возможность рассказывать о нем тем людям, которые знали его – кто близко, кто нет - или даже только видели, но эта мимолетная встреча осталась в памяти и в моих блокнотах на всю жизнь…
Детство
Зоя Сергеевна Николаенко, Сростки, ансамбль «Вечерки» (июль 2009 года):
- Детство у него ведь полуголодное. А уж смирный был... Мать, бывало, отведет его к бабке, посадит у печки на лавочку, он и сидит. Вечером они с Натальей придут домой, а если мать еще с поля не пришла, прямо у крыльца клубочками свернутся и ее ждут... Как-то, когда он уже был режиссером, нас собрали в клубе, Вася Шукшин хотел выбрать песни для фильма «Печки-лавочки». Мы запели, а у Васи смотрю - желваки ходят... Так ему эти песни душу бередили... Это ж детство было его, сибулонское… (СИБУЛОН – Управление сибирских лагерей особого назначения. Сотня сростинских семей стали сибулонцами в одну ночь - когда мужиков забрали сотрудники НКВД. Теперь на берегу Катуни мужикам памятник: по трое-четверо Куксиных, Шукшиных, Поповых и других коренных здешних фамилий. – Прим. авт.)
Дмитрий Иванович Воробьев, сосед Шукшиных (июль 2007 года): - Он книги все читал. Мать ругается, а он одеялом накроется и со свечкой читает. Мать рассказывала: «Как бы его ни ругала, а он читает…»
Мать
Ренита Григорьева, режиссер (июль 1999 года):
- Как-то мы вместе с Шукшиным приехали в Сростки к нему домой. У Шукшина в руках был чемодан. Шукшин все убыстрял шаг и наконец, подходя к дому, бросил чемодан и побежал. Они обнялись с матерью, будто не виделись век…
Галина Викторовна Овчарова, второй директор шукшинского музея (июль 1999 года): - Он весь свой заработок отдавал семье, делил между матерью и сестрами. Он чувствовал свой долг перед женщиной, которая дала ему жизнь, продала все, чтобы он смог поехать в Москву.
Дмитрий Иванович Воробьев (июль 2007 года):
- Мать свою он очень любил. Мария Сергеевна простая крестьянская девка была. Но пользовалась авторитетом. Она где-то выучилась на парикмахера - польку, полубокс, три или четыре вида стрижек знала. А на селе парикмахер - большой человек. А потом еще и сын у нее такой оказался! Когда пережила его, тяжело ей было, горевала. Оттого, наверно, и померла. В столовой садилась за стол, упала и умерла…
Сростки
Чулпан Хаматова, актриса, приехала в Сростки при подготовке спектакля «Рассказы Шукшина» (август 2008 года):
- Мы ведь совершенно современное пластиковое поколение. А там другая жизнь. В первый наш вечер в Сростках стоим на берегу Катуни. Видим: вышла женщина с коромыслом, пошла - массивная, великая, вечная. Мимо нас проплыла, вошла в воду, опустила ведра, набрала их и так же, не останавливаясь, ушла. И сразу ясно, что это другой мир... Мое сознание эта поездка перевернула. Есть у Шукшина рассказ «Сапожки», как муж купил жене красные сапожки. В Москве это было для меня чем-то абстрактным, я могла представить что-то от Гуччи или Версаче. А тут бабушки рассказали нам, как они мочили ноги в грязи, она обсыхала - и как будто ты в обуви. Так шли на вечерку. Только зная это, можно себе представить, какое признание в любви были эти сапожки...
Евгений Миронов, актер, приехал в Сростки при подготовке спектакля «Рассказы Шукшина» (август 2008 года):
- Я с радостью помог бы кому-нибудь из сросткинцев по хозяйству. Могу и огород вскопать! Но лопатить огород в августе уже без надобности, а копать картошку рановато. Да и люди не давали. Говорят: «Счас, одну секунду». Шмыг в подпол - и оттуда появляется арбуз! А потом еще что-нибудь… Чаще всего бутылочка беленькой… Но мы и сами не ходили в гости с пустыми руками: к бабушкам - с конфетами, к мужикам - с пол-литрой. Хотя наливали помаленьку, «для разговору»...
Дмитрий Иванович Воробьев (июль 2007 года):
- А ведь повеселее раньше жили. Сейчас только ради Шукшина встрепенемся - и все. Раньше песни пели, драться ходили улица на улицу. Мы дрались с Голожопкой - это теперь улица Героя Советского Союза Фонякина. А тогда, до войны, Федор Фонякин был еще не герой, а милиционер. Бабы разругались, и Фонякина подол подняла и зад голый показала: «Вот тебе!» С тех пор ее прозвали Голожопка, а потом и всю улицу. Мы ходили туда драться из-за девчонок, Василий нам камни подносил. А потом и у самого на той улице девчонка появилась…
Про Марию Шумскую
Александр Михайлович Калачиков, близкий друг Василия Макаровича Шукшина (июль 2007 года):
- Как-то дома у Шукшина я его бумаги перебирал и в дневнике его прочитал про Машу Шумскую - что вот, мол, красивая девушка. Пришлось посодействовать. Позвал Василия к Ольге, своей подруге. А она позвала Машу. Тогда же мы не пили. Сели играть в карты, а Василия с Машей посадили играть в пару. А они не играют - все между собой переглядываются. Я говорю: «Что за игра?!» Мы с Ольгой пошли гулять, ну и они куда-то делись... Потом он уезжал на стройки, на службу во флот. Она ждала. Поженились в 1955 году, и почти сразу он уехал в Москву. Увиделись только в 1964-м - единственный раз. Я ему как-то упрек сделал - что ж ты так поступил с такой дивчиной?! Он говорит: «Да, старик, это было нехорошо». И больше мы эту тему не поднимали...
В Москву
Александр Михайлович Калачиков, близкий друг Василия Макаровича Шукшина (июль 2007 года):
- Мы в Москву вместе собирались. Не в артисты - работать. Но Василий уже в техникуме учился, у него был паспорт, а у меня - нет. (В 50-60-е годы паспорта деревенским жителям не выдавали, чтобы не разбежались, получить паспорт было целое событие. – Прим. авт.) Так он один и уехал. Нет ли у меня обиды на него? Что вы… Это его судьба. Если бы он остался, ничего бы этого не было и люди не знали бы Василия Макарыча... В 1954 году я служил в армии, пришел нам журнал «Советский воин», а там фотография студентов ВГИКа. Смотрю - вроде Вася?! Я написал письмо с одной фразой: «Вася, это ты?» И адрес: «Москва, ВГИК, Шукшину». И он прислал мне ответ тоже с одной фразой: «Старик, это я!»
Земляки
Алексей Иванович Ванин, спортсмен-борец, актер, близкий друг Шукшина (июль 2007 года):
- Познакомились мы на съемках фильма «Золотой эшелон». Был перерыв на обед, все разбились по компаниям, перекусывают тем, что сами принесли. Тогда ведь актерам из ресторанов обеды не возили. Шукшин сидит в уголке и что-то записывает. А я в кругу со спортсменами что-то балагурю. И тут Шукшин на меня посмотрел и говорит: «Парень, откуда ты родом?» Я так громко отрапортовал: «Алтайский край, Ребрихинский район, Яснополянский сельсовет, поселок Благовещенский!» Он тетрадку в карман и - на меня. Думаю: «Не в моем весе, улетит». А он обниматься начал. И уже позже я прочитал у Шукшина: «Когда встречу земляка, у меня мурашки от копчика до девятого позвонка». Вот этот порыв я на себе почувствовал.
Евгений Гущин, алтайский писатель (январь 1999 года):
- Один раз я его видел мельком. В Москве пошли в ресторан ЦДЛ, там стоит народ. Открываем дверь – за одним из столов сидит Шукшин и что-то людям читает. И его слушают… Я минуты две постоял, и меня ребята за руку вытащили: «Что, не услышишь, что ли, он же к нам скоро придет…» Он должен был прийти на Высшие литературные курсы выступить. Был как раз 1974 год, в журнале «Наш современник» мне присудили премию. Причем лауреатами премии «Нашего современника» были Бондарев, Шукшин, Юрий Нагибин и я. И я подумал: «Макарыч придет премию получать – и я его увижу». И еще подумал: «Только не скажу, что из Барнаула, скажу – из Бийска». Барнаул он не любил, и его здесь не любили. Но, к сожалению, не довелось. Теперь ездим в Сростки…
Дмитрий Иванович Воробьев (июль 2007 года):
- Как приедет в деревню из Москвы - и на Катуни друзей и родных угощает. Бывало, идет к реке, стукнет в окно: «Дядь Мить, я приехал». Его родная тетка Невериха пришла как-то по воду, а он и ей наливает стаканчик. Она говорит: «Васька, а воду кто донесет?» Он говорит: «Это не твое дело». Зачерпнул воды, унес ей домой, а ее заставил выпить. Вот какой был.
«Живет такой парень» и Белла Ахмадулина
Борис Мессерер (сентябрь 2008 года):
- Нет, что вы, Белла не ездила на Алтай. Сцена, когда журналистка приходит к Пашке Колокольникову в больницу, снималась в Москве. Вообще, Белла очень не любит про этот фильм вспоминать. Ее на всех встречах спрашивают только про этот фильм, а про стихи не спрашивают… Да, они дружили с Шукшиным. Именно Белла переобула его из сапог в туфли – взяла за руку, отвела в обувной и купила Шукшину его первые туфли. А потом Шукшин как-то увидел фотографию Пастернака, копающего землю на даче, и радостно сказал: «Ага! А ваш-то тоже в сапогах!»
Семья
Лидия Федосеева-Шукшина, жена (март 1999 года):
- Мы вместе учились в институте – он на режиссерском, а я на актерском курсах, но особенно не общались: он на девять лет старше меня. Он был комсомольским лидером, а я вобще не была в комсомоле, меня не принимали. Бедовая была, острая на язык, такой лидер дворовой команды. Но я не очень и рвалась, мне скучно было на собраниях. А ему никак нельзя было не быть в комсомоле: иначе ему никто не дал бы снимать, особенно учитывая происхождение – репрессированного отца. Шукшин – сын врага народа. У нас даже конфликтные моменты случались. А потом вместе снимались и близко познакомились. Он иногда мог увлечься вином…
Никого не слушал, а меня слушал, не пил. Правда, из десяти лет, что мы жили, восемь он не пил вовсе… Ольга год назад поступила в литературный институт. Последний экзамен был самым серьезным: литературная работа и рассказ о творчестве кого-то из писателей. Она очень боялась, а я сказала: «Чего ты трусишь? Попадется билет номер тринадцать: «Творчество Василия Шукшина»!» Она, конечно, посмеялась, а потом звонит и говорит: «Пять! Билет номер тринадцать: творчество Шукшина». Сейчас она сидит дома с сыном Васей и пишет для себя, «в стол». Были предложения издать, но она отказывается: не готова. Маша родила второго ребенка – Макара. У меня внуки Вася и Макар и внучка Анечка, все как положено. С именами - никакой самодеятельности! Еще не хватало, чтобы какими-то другими именами назвали!
Мария Шукшина, дочь (июль 1999 года):
- Мне было три-четыре года, когда он написал: «Хочу, чтобы Маша выучила два иностранных языка, научилась танцевать ча-ча-ча и варить суп-лапшу». И я об этом узнала, когда окончила иняз, переводческий факультет, получила специальность «Переводчик с английского и испанского». Я снимаюсь в кино – думаю, это сойдет за ча-ча-ча. У меня семья, дети, так что и с супом-лапшой он все угадал.
Работа
Мария Шукшина, дочь (июль 1999 года):
- Я помню, я лежала у мамы в спальне и видела через стеклянную дверь, как у папы в кабинете горит свет. Он пил кофе, курил и писал. При таком режиме невозможно было должное внимание уделять детям. Единственное, что он делал: когда уезжал в командировки, писал нам письма. Были такие рукописные открыточки с рисунками, картинками…
Лидия Федосеева-Шукшина, жена (март 1999 года):
- Очень любил писать ночами. И всегда читал мне, что получилось. Конечно, дети, обеды, ужины… Он всегда спрашивал: как я, готова слушать? Иногда только, когда сил не было слушать, говорила: ну-ну? Это его раздражало. Во многих рассказах Василия Макаровича есть это «ну-ну?». Вообще-то, мне все нравилось, а когда начинала критиковать немного, он говорил: «Ну все, иди спать!» Но иногда все же признавал, что я права…
Здоровье
Дмитрий Иванович Воробьев (июль 2007 года):
- Чего уж, выпивал ведь он. Они с Бурковым приезжали, баню Василий топит - сам, матери не доверял - они с Бурковым бутылку белого, шампанского... А мать же им рюмку не даст. Но ковшик-то в бане всегда есть!..
Зоя Сергеевна Николаенко, Сростки, ансамбль «Вечерки» (июль 2009 года):
- Когда снимали «Печки-лавочки», Шукшин уже больной был... Помню, назначили съемку на рассвете. Мы приехали к дому, а Васи нет. Лидия Николаевна (Федосеева-Шукшина. – Прим. С.Т.) выходит, говорит: «Съемок не будет. Вася всю ночь на таблетках». У него и желудок болел, и сердце…
Смерть
Мария Шукшина, дочь (июль 1999 года):
- Получилось так, что я была единственной, кто пошел его провожать, когда он уезжал на съемки «Они сражались за Родину». Мама была в командировке, Ольга играла во дворе, бабушка спала. И я пошла провожать его по двору, мы с ним дошли до конца дома, он отпустил мою ручку, говорит: «Ну все, Машенька. Я пошел, пока». Он прошел еще несколько шагов, повернулся ко мне – у него в глазах слезы… Эти слезы до сих пор в моем сердце…
Николай Иванович Дранников, житель станицы Клетской, участник съемок фильма «Они сражались за Родину», руководитель Волгоградского регионального отделения Российского центра искусств им. Шукшина (июль 1999 года):
- Сначала пошел слух, что танк задавил Штирлица - Тихонова. Потом выяснилось, что умер Шукшин. Сначала народ не поверил, а потом было страшное горе. Шукшина ведь все знали по «Калине красной» - у него была настоящая слава…
Алексей Иванович Ванин (июль 2007 года):
- Я встречал его гроб в Москве. Отснялся в «Они сражались за Родину» и улетел в Москву, потому что основная моя работа была тренером сборной СССР. Мне позвонили: «Вася помер». Взял ребят-борцов, поехал в аэропорт. Бондарчук был пепельного цвета. Шукшин был в металлическом запаянном гробу, а сверху - деревянный ящик. Мы оставили гроб в Институте Склифосовского, строго приказав не вскрывать без нас. Хотели похоронить Васю на Новодевичьем, а в те времена для этого надо было разрешение получить. У Шукшина для этого чинов и званий не хватало. Но дошли до Брежнева, и он повелел - хоронить на Новодевичьем. А когда приехали - гробы разломаны, Васю вскрыли. Три сторожа дежурят, а когда вскрыли, кто - неизвестно. Поэтому думаю я, что не все здесь чисто. Он ведь хотел снимать фильм о Стеньке Разине. Ему предлагали снимать что угодно - продолжение фильмов «Ваш сын и брат», «Живет такой парень». Но он думал только о Ра-зине. С его талантом это была бы атомная бомба…
Александр Михайлович Калачиков (июль 2009 года):
- Он переиграл сам себя. Влез в кирзовые сапоги, а потом хотел их скинуть - а ему уже не дают. «Печки-лавочки», гармошки-балалайки - снимай. А «Степана Разина», о России, о народе - это не дали. Он понимал, в чем причина, а выхода не видел… Память Галина Викторовна Овчарова, второй директор шукшинского музея (июль 1999 года): - Музей был основан Дарьей Ильиничной Фалеевой, она понимала значение Шукшина и преклонялась перед ним еще тогда, когда для всей деревни он был «Васька, который пробился в Москву». В 1974 году я была свидетельницей, как в Сростки приезжали люди и целовали землю. В 1976 году, когда семье Шукшина вручили Ленинскую премию, состоялись первые Шукшинские чтения. Никто ничего официально не открывал: приехали любители Шукшина из Бийска, приехали помянуть, собрались на Пикете, тут хлынул ливень и все быстро ушли в ДК «Алтай». Односельчане не понимали этого. Когда дом матери покупали под музей, в селе говорили: «Вот еще, Ваське музей! У нас вон Герой Советского Союза есть, полный кавалер ордена Славы!» Когда началась борьба за заповедник, тоже протестовали: «Что ж, это значит на Пикете коров не пасти?!» Мать писала ему в Москву: «Ты уж вставляй в свои рассказы наши, сросткинские, фамилии, а то меня заклевали». Она хотела, чтобы людям было приятно, чтобы они чувствовали, что Шукшин помнит о них. Он вставлял. Колокольников, Борзенков – это все местные фамилии. Но и тут не угодил – люди начали говорить: «А этого со мной не было!»
На улице Шукшина
Сергей Боженко, в конце 80-х годов главный художник Барнаула (2010 год):
- Еще в студенческие времена попалась мне книжка Шукшина «Однажды осенью». Потом смотрел фильмы. После учебы приехал работать в Барнаул. И все думал: почему улица Шукшина в городе есть, а хотя бы памятного знака на ней нет? Однажды попал на комиссию, отбиравшую работы к выставке. И там же Николай Звонков представил свой проект памятника Шукшину. Выставкому его работа не понравилась. Но я познакомил Звонкова с Василием Рублевым. Он вылепил голову Шукшина. Потом привел в мастерскую скульптора Михаила Кульгачева. Тот посмотрел на глиняную модель, взял лопату и «раздел» модель до самого каркаса. После этого Кульгачев начал лепить все заново. Все работали задарма. Но очарование таланта Шукшина было настолько сильным, что люди счастьем считали хоть как-то прикоснуться к этому делу.
Полторы тонны латуни, из которой отлит памятник, нашли буквально под ногами. На шинном заводе была литейка, и там нередко по каким-то причинам - форма разойдется, свет выключат или еще что - расплавленный уже металл выливали просто в землю и забрасывали землей. Когда прошел слух, что на памятник нужен цветмет, рабочие показали нам эти «захоронения». У нас было волшебное слово: «Ты Шукшина уважаешь?!» Хороший пароль и не раз нас выручал. Когда выбрали место, оказалось, обзору мешает опора троллейбусной подвески. Я пошел к тогдашнему начальнику трамвайно-троллейбусного управления Николаю Панину. Произнес целый монолог про памятник, про опору. И в конце как-то совсем по-детски говорю: «Вы ведь Шукшина уважаете?!» Панин усмехнулся, вызвал главного инженера Рейнгольда. И одной проблемой стало меньше! Потом надо было найти место, где отливать фигуру. Литейка была на заводе «Трансмаш».
Председатель горисполкома Владимир Баварин при мне позвонил директору «Трансмаша» Вадиму Каргаполову и спрашивает: «Вадим, ты Шукшина уважаешь?» И вопрос решился. Задолго до этого местные литераторы обсуждали один из проектов, на котором у Василия Макаровича в руках была ветка калины. И поэт Вячеслав Козодоев сказал: «Веточку придется убрать. А если памятник Шукшину получится хорошим, то калина вокруг него сама вырастет!» Почти так и вышло: в ночь перед открытием памятника фанатики из управления по озеленению привезли куст калины и посадили позади памятника...
Смысл жизни
Татьяна Белевич, директор Русского духовного театра, где поставили два спектакля по Шукшину (июль 1999 года):
- Шукшин говорил: «Нравственность есть правда». Понимаете, в трех словах он все сказал! Он до боли, до болезненности искал правду, говорил ее. Бог есть любовь. Ту любовь, которую дает нам Шукшин в своих произведениях, трудно не увидеть: это любовь к человеку со всеми его недостатками, смешными и нелепыми сторонами характера.
Никита Михалков, режиссер (июль 1999 года):
- Шукшин – это русский противоречивый характер, от разудалого беспредела до глубочайшего покаяния, прежде всего – перед собой. Шукшин сказал: «Счастье – когда смел и прав». Эта мысль – на уровне Платона…
Алексей Иванович Ванин (июль 2007 года):
- Шукшин - он как моя родина, Алтай. Он точно такой. Он лучше нас чувствовал, больше нас понимал. Потому мы сейчас на этих чтениях, что он умнее нас всех…
Последний фильм
Лидия Федосеева-Шукшина, жена (март 1999 года):
- Недавно показывали «Они сражались за Родину» и впервые со времени съемок решила посмотреть. Одну серию выдержала, а потом разрыдалась…