Евгений Евтушенко много ездил по России. В 1994 году он дал в Барнауле поэтический концерт. О том, как это было вспоминают очевидцы.
Поэтический концерт Евгения Евтушенко в Барнауле состоялся в 1994 году, осенью, в актовом зале Алтайского политехнического института (ныне – АлтГТУ). Администраторы поэта пытались договориться с другими площадками, но не удалось. Но нет худа без добра: получился "вечер в Политехническом", как в годы оттепели.
Через политех была решена и финансовая проблема. Концерт Евтушенко оплачивался спонсорами, но требовалось обналичить деньги, чтобы выдать их поэту. У театра-студии "Калейдоскоп" из АПИ имелось юридическое лицо, которое как раз пригодилось!
Александр Полетаев встречал необыкновенного гостя: "Насколько я помню, у него было несколько выступлений по разных городам Сибири и к нам он приехал на московском поезде, рано утром. С вокзала мы отправились в гостиницу "Центральная". Там его уже встречали наши поэты и литераторы во главе с Александром Строгановым. Он им сразу сказал: "Пошли в буфет!". Интересовался у них, как они живут…"
Евтушенко уже бывал на Алтае при не совсем обычных обстоятельствах. Когда началась травля Пастернака из-за присуждения ему Нобелевской премии (его презрительно именовали "пастернакипь" и "предателем Родины"), Евтушенко публично декламировал стихи Пастернака, вывесил его портрет у себя в комнате в общежитии – и в конце концов за это поплатился, был исключен из Литературного института. (В недавнем сериале "Оттепель" эти события изображены, мягко говоря, не совсем так, из-за чего Евтушенко, сначала одобривший сериал, потом даже собирался судиться с его создателями, но, скорее всего, уже не успел.) После его исключения из Литинститута он, по совету ректора вуза, приехал отсидеться в Барнаул! К Марку Юдалевичу, который был однокурсником этого ректора! Юдалевич в интервью рассказывал, что Евтушенко прожил у него три недели, когда кризис миновал, уехал, но после часто звонил, поздравлял с днем рождения.
Перед концертом у ректора Владимира Евстигнеева для Евтушенко накрыли стол. 1994 год, а на столе икра, красная рыба – для Евтушенко постарались. Среди гостей был Марк Юдалевич. Однако Евтушенко за столом не остался (почему – сейчас можно только гадать, возможно, решил, что на выступлении нужно быть в форме, а какая форма после икры и красной рыбы, да и не только ведь закуска там была…).
"Он сказал мне, что хочет уйти, и мы поднялись на четвертый этаж, в комнату "Калейдоскопа", - рассказывает Александр Полетаев. - Он спросил: "Можно чайку?" Соорудили. Нашлось какое-то печенье, сухари, насколько помню, почти каменные. Евтушенко прекрасный человек. Для меня он звезда. Мы делали на чтецкий конкурс композицию по его стихам, а тут он сам! Я ему рассказал про нашу композицию, он сказал: "Ну, хорошую поэзию выбрали… Он попил чаю, и пошел выступать…" – вспоминает Александр Полетаев.
Он говорит, что на сцену Евтушенко вышел в рубахе необычайно яркой расцветки – "вырви-глаз".
Зал в "политехе" в те времена был на 420 мест, а набилось в него около семисот человек. Сидели на ступеньках, стояли вдоль стен. Евтушенко читал свои стихи и рассказывал о своей жизни больше двух часов.
После концерта, произошел забавный эпизод. Евтушенко подписывал в фойе книги. (В Барнауле Евтушенко подписывал поклонникам незадолго до того вышедшую книгу "Не умирай прежде смерти", которая сочетает в себе и политический детектив, и воспоминания поэта о его жизни, и много чего еще.) Публика обступила его плотным кольцом. Тут появился панк Андрон (Андрей Латыпов), у которого имелись к поэту вопросы мировоззренческого характера. Мне помнилось, что Андрон попрекал Евтушенко поэмой "Братская ГЭС". "Дискуссия поэта и панка о поэме "Братская ГЭС" - были же времена! " - думал я. Однако выяснилось, что Братская ГЭС тут совсем ни при чем.
- В 80-е в Москве, где я тогда жил появились футбольные фанаты. Их в "Комсомольской правде" клеймили позором. И Евтушенко написал о фанатах длинный стих. Он пошел на футбол, сел среди фанатов, потом вышел с ними - в общем, проникся. У кого-то он увидел медальон с Элвисом Пресли, это его почему-то особенно возмутило. В стихотворении были строчки: "Что Баратынский, что Пастернак, Рев богатырский - "Спартак"! "Спартак"!.. А по поводу медальона: "Звон медальонов на шеях воинства - Чьи в них портреты, подумать боязно". Меня этот стих возмутил. И когда он приехал в Барнаул, я подошел к нему, говорю: "Вы это написали?" Прочитал ему про медальоны, про Баратынского, и сказал: "Это гнусный пасквиль". Он офигел... - рассказывает Андрон.
Я как раз стоял у этого же стола и по моим воспоминаниям Евтушенко ответил Андрону: "Я ни от чего не отказываюсь". Но это были уже слова вдогонку - Андрон сразу после своего спича гордо ушел. (Было заметно, что отвечать за свою поэзию Евтушенко не впервой - появление Андрона его совсем не удивило.)
После концерта Евтушенко утащил к себе Александр Строганов. Нынешнему мэтру, психиатру и драматургу, пьесы которого идут в России и за самыми дальними рубежами, тогда было 33 года.
- Я после вечера пригласил его. Были дед Николай Иванович Буданов, Вика Левинсон, Юрий Фесун, его сейчас бы назвали культур-менеджером, он устраивал разные мероприятия, по-моему, он привозил и Вознесенского. Стихи читали. Вика пела фрагменты из "Бабьего Яра". Еще до концерта, днем, мы с Евтушенко зашли в книжную лавку, которая работала от Союза писателей. Меня поразило, как он молниеносно, по одной-двум строкам, составлял впечатление. Откроет книжку, взглянет – и отложит… Дома у меня он решил погадать, открыл книгу и прочитал: "Так выносят на солнце хрустальный сосуд". Но ничего не сказал. Я ему подарил свой сборник "Эксцентрик", который тогда только вышел… Он купался в любви, его с открытым сердцем все принимали, он много рассказывал – и разные анекдоты про разных людей, он ведь весь мир знал, и свои планы – он тогда как раз вынашивал идею создания "Антологии русской поэзии", о которой говорил с удовольствием. Он с большой симпатией относился к Сибири – сибирское начало в нем чувствовалось…
Понятно, что стихами не будешь ни сыт, ни пьян. Строганов потчевал российского классика домашними соленьями и вареньями. На вопрос, что наливали гостю, неужто китайскую водку-клопомор (была тогда такая рисовая водка в пластмассовых бутылочках), Строганов гордо ответил: "Пили "Смирнов"! Я же доктор! У меня запас имелся!"
Весь этот вечер у Строганова записан на видео, и если запись найти, будет удивительная реликвия.
От Строганова Евтушенко отправился прямиком на вокзал, к поезду. На перроне его ждала толпа поклонниц с цветами. При прощании женщины даже целовали Евтушенко руки, а потом до последнего махали руками вслед поезду.
Вадим Климов, нынешний галерист и культуролог, тогда также входивший в узкий круг барнаульской богемы, провожал поэта и на некоторое время оказался между двух эпох.
- Когда он уже поднялся в вагон, в тамбуре налили "на посошок". Тамбур маленький, тесно, я оказался между Строгановым и Евтушенко и помню свою мысль: "Надо же, какие разные поэтические поколения, и я между ними!" – рассказывает Климов.
Странствие Евгения Евтушенко по России и миру закончилось 11 апреля, когда поэта похоронили в Переделкино, неподалеку от Пастернака, преклонение перед которым когда-то и занесло Евтушенко в Барнаул. Такие вот виражи истории.
Фото: Евгений Евтушенко на сцене нашего политеха. (Из архива Александра Полетаева.)