Сегодня, 15 мая – день рождения Михаила Булгакова. С кем бы поговорить о Мастере и его главной Книге? Десять лет назад жизнь познакомила меня с Мариэттой Омаровной Чудаковой. Литературовед с мировым именем, писатель, просветитель, общественный деятель. А еще – совершенно неутомимый человек. Но об этом – позже. А сейчас – о Булгакове. Это – наше с Мариэттой Омаровной интервью, состоявшееся в 2009 году.
- Мариэтта Омаровна, вы всю жизнь занимались советской литературой...
- Не сказала бы, что это была «советская литература». Я ввела в оборот термин «литература советского времени». Это ведь были разные люди. Моя первая книга была о Зощенко. Помню, иду по улице в 1962 году, и до меня доходит: я могу писать о писателе, которого я просто люблю! Это было мое психологическое открытие. В советское время писали ведь о тех, о ком надо. Я решила писать не о юморе и сатире Зощенко, а о его поэтике. Я понимала, что есть в нем загадка.
Писала два с половиной года. Уже тогда я работала в Государственной библиотеке имени Ленина весь рабочий день. Вне дома я проводила 12 часов. Мечта была одна: уложив дочку Машу, сесть за стол. А она просила сказки – «про слоноптамчиков расскажи». И вот я уже сижу на кухне, собираюсь с мыслями и вдруг раздается ее голосок: «Вадицки»... Я ее до сих пор этим словом дразню. А полпервого ночи я начинала варить обед на завтра. В общем, спала по четыре часа. Муж говорил: «Ты писала так, будто три издательства топчутся на твоем пороге». А я знала, что пишу «в стол». Только спустя 11 лет эта работа увидела свет. Правда, мне надо было сделать ее короче почти вполовину, и я ее просто переписала.
- Сколько лет вы жили с четырьмя часами сна?
- Много лет. Я все написала ночами и по субботам-воскресеньям. Ну, и во время отпуска - он мне был положен как члену Союза писателей в Доме творчества Дубулты. Я и здесь собираюсь спать четыре часа - больше негде взять время.
- Как вы узнали о писателе Булгакове?
- В аспирантские годы в альманахе «Недра» я прочитала «Роковые яйца» и «Дьяволиаду». Ко мне так хорошо относились в библиотеке, что дважды выдали их на ночь. Альманахом руководил Ангарский-Клестов, старый большевик, но так полюбил Булгакова, что печатал абсолютно антисоветские вещи. Полтора года он добивался публикации «Собачьего сердца». Вот какие были большевики. Но «Белую гвардию» печатать не хотел - там он видел врага.
Максимилиан Волошин, который «Белую гвардию» прочел в рукописи, потом Ангарскому написал: «В напечатанном виде вещь видна лучше. Очень жалею, что вы так и не решились ее напечатать. Дебют Булгакова «Белой гвардией» можно сравнить только с дебютами Достоевского и Толстого». Волошин написал Булгакову по поводу «Белой гвардии» на одном своем рисунке: «Первому, кто запечатлел душу русской усобицы».
Сегодня люди не в силах понять, что такое - назвать роман «Белая гвардия» в 1924 году, когда этих людей иначе, как золотопогонная сволочь, не называли. Три года, как кончилась Гражданская война. И нет ведь в романе еще белой гвардии, они только уходят на Дон, а Булгаков назвал. И пьесу «Дни Турбиных» написать - на первых представлениях дамы падали в обморок, потому что видели в этих образах своих расстрелянных мужей и отцов. Это была смелость со стороны Булгакова неслыханная.
- Вы были одной из первых, кто прочитал роман «Мастер и Маргарита»...
- В отдел рукописей, где я работала, поступили материалы Павла Сергеевича Попова, друга и биографа Булгакова. Он, кстати, прототип поэта Бездомного, но не в начале, а в конце, когда он уже Понырев. В свое время вдова Булгакова Елена Сергеевна перепечатала роман и дала один экземпляр Попову. Сохранилось его письмо, я его в одном из журналов приводила: «Напечатан роман может быть через сто-двести лет». Это он написал в 1940 году. Мы, несколько научных сотрудников, стали вечерами выкрадывать из партийного сейфа этот роман и читать. За два вечера прочитали. Оглушительное впечатление в чистом виде - ведь никакого пиара, никто об этом романе ничего не говорил.
- Надеялись, что это когда-нибудь может быть опубликовано?
- Я верила, что получится. Хотя это противоречило действительности. Но я просто по-другому к России отношусь. Мне все говорили: «Мариэтта, вы же понимаете, что «Собачье сердце» никогда не будет опубликовано в России». Я отвечала: «Запомните этот день. Вы увидите эту повесть напечатанной в России». И в 1987 году они увидели ее напечатанной в журнале «Знамя» с моим послесловием. Почти все дожили.
- Вы восстановили сожженный экземпляр рукописи булгаковского романа о дьяволе. Как это было?
- Когда архив Булгакова поступил к нам в отдел рукописей и надо было его обрабатывать, я пришла к Елене Сергеевне знакомиться. Увидела обугленную тетрадку, говорю: «А что это?». А она отвечает: «А это начало «Мастера и Маргариты».
Это была рукопись 1928-1929 года. Елена Сергеевна рассказывала мне, что Булгаков диктовал ей письмо к правительству. И после слов «Я сам своими руками бросил в печку роман о дьяволе, начало романа о театре и пьесу» остановился и сказал: «Ну, если это написано, значит, должно быть и сделано». И стал рвать тетрадь, оставляя от корешка примерно полстраницы, иногда меньше. Она спрашивает: «А почему оставляешь?» Он говорит: «Если сжечь все, никто не поверит, что роман был».
В 1970 году, уже после смерти Елены Сергеевны, я дошла в разборе архива до этой тетради. И мне надо было на обложке папки написать «"Мастер и Маргарита". Булгаков. Первая редакция романа. 1928 год». А это ответственность, я под этим именем рукопись в историю литературы вставляю. Я должна была убедиться, что это действительно этот роман.
Попыталась восстановить строчки. Если с красной строки написано «Владимир», то я понимаю, что дальше будет «Миронович» - так звали первое время Берлиоза. Если был остаток «ил», я понимала - это «ответил». И через три часа работы я поняла, что - первое: я занята реконструкцией романа, второе: она возможна. Я занималась этим два года. В течение дня можно было восстановить только четыре страницы, дальше внимание притуплялось. Я держала в голове несуществующий «частотный словарь» Булгакова - то, какими словами он писал. К тому времени я прочла не только все его произведения, но и все рукописи. И интуитивно вставляла те слова, которые он в этом контексте мог бы использовать. За два года я восстановила 300 страниц.
- Вам только за это надо поставить памятник.
- Фридлендер, редактор академического издания Достоевского, дважды подавал материалы, чтобы мне присвоили звание член-корреспондент Академии наук. Именно за это. Но результата не было. Зато я член Европейской академии наук, а это выше. Нас, европейских академиков, в России 60 или 65 человек. А оттуда просто приходит уведомление о том, что вас произвели в академики. У нас же надо бегать и проситься.
Моей реконструкцией нельзя заниматься для изучения стиля Булгакова. Но я твердо заявляю, что сюжет удалось восстановить. Это было 15 глав. В них нет Мастера и Маргариты. Потом я поняла, что их не было и в замысле.
В романе действует герой Феся, специалист по демонологии, из дворянской семьи, Феся - уменьшительное его имя. Я поняла, что он был контраверзой Берлиозу, который - ложная мудрость, а Феся - настоящий знаток, и он должен был встретиться с Воландом, но с другими, чем у Берлиоза, результатами. Сейчас в диссертациях ссылаются: «Как пишет в Булгаковской энциклопедии Борис Соколов», а Соколов ни сном ни духом не знал бы про Фесю, если бы я это не восстановила.
Важнейшая вещь - в 1928 году роман был просто другой! Снова взявшись за роман в 1931 году, после разрыва с Еленой Сергеевной (они расстались по требованию ее мужа, Булгаков думал - навсегда, а вышло на 15 месяцев) Булгаков полностью перестроил роман: в него вошла судьба художника. Он ввел Мастера и Маргариту, которых до этого не было. Композиционно Мастер появляется на том месте, где находился Феся. Булгаков «вынул» Фесю и вставил Мастера. В каркас романа о дьяволе он всадил новый замысел. Налил в бокал другое вино.
- Как вы относитесь к фильму Бортко?
- На «Эхо Москвы» как-то Дыховичный начал этот фильм разбирать: то не так, это не эдак. Но я сказала: «Это РТР, государственный канал, показывает 10 серий и 30 миллионов смотрят! Я рукоплещу этому». Люди смотрят не «Пусть говорят» и другую муру, а вещь, где идет речь о Бытии Божьем, о смысле существования человека, о выборе между Добром и Злом. И меня это в высшей степени устраивает.
Заклевали бедного Кирилла Лаврова: он, видите ли, слишком стар для Пилата. Ну, конечно: все были так хорошо знакомы с Пилатом... Я к Лаврову на дне рождения Ельцина подошла и сказала: «Мне очень нравится ваш рисунок роли, то, как вы ее обдумали». И он был мне очень благодарен.
- У нас в Барнауле в конце 80-х годов был театр «Синтез» из Томска. Они ставили «Мастера и Маргариту». В сцене великого бала у сатаны все женщины были, естественно, голые. И режиссер на все замечания говорил: «А что я могу? Так у Булгакова».
- Вы даже сами не представляете, насколько правильную вещь говорите. Внук Елены Сергеевны Шиловский не дает выпустить на экраны фильм Юрия Кары отчасти из-за денег, а отчасти потому, что считает его порнографическим. Говорит: «Там голые женщины». Пусть он разует глаза и посмотрит, как описан бал у Сатаны. Ульянов умер, не увидел своего Пилата. Я смотрела этот фильм, он интересный. Там Маргарита - не чета Ковальчук, там Маргарита - Анастасия Вертинская, она женщина со следами красоты начала века, как и должно быть. Когда Ковальчук уходит от Воланда, он говорит: «Кровь - великое дело», а мы видим - крови там нету. Она красивая женщина, а породы нет. У Кары Бездомный - Гармаш. Воланд - Гафт. Как он там хохочет! Это Воланд настоящий...
P.S. Мариэтта Чудакова - человек уникальный. Она и в самом деле спит мало, добирая свое в машине, во время переездов. При ней всегда нетбук. Бывая на Алтае в 2009 и 2010 годах, она даже во машине ухитрялась работать - писала в нетбуке, правила свою книгу, словарь советского сленга. Глядя на нее, совестно становится лежать на диване и смотреть телик. Ко всему, она еще и читает книжки – не все, но какие-то знаковые новинки. Очень неудобно было на ее слова «ну это-то ты вы, конечно, читали..» говорить: «Нет, не читал». Как-то перестаешь чувствовать себя культурным человеком. Сейчас она продолжает свою просветительскую деятельность – ездит с книгами по стране, встречается с детьми, пишет новые книги...